ДЕЛО   №345

4 июня 1974 года сотрудники органов КГБ сделали обыск в кварти­ре уже раньше арестованного И. Гражиса. После обеда опять обыск, а на следующий день - третий обыск.

Уже миновало 9 месяцев со времени массовых обысков и арестов, но органы КГБ, кажется, не собираются заканчивать следствие по делу №345, так как "Хроника Литовской Католической Церкви" еще жива.

На допросы постоянно вызывают разных лиц, у которых были произ­ведены обыски, и делают очную ставку с арестованными.

Условия содержания заключенных в тюрьме КГБ в г. Вильнюс не из­вестны.

Католики Литвы сожалеют, что свободный мир чересчур мало уде­ляет внимания произволу органов КГБ - ведь в тюрьмах страдают ни в чем не повинные люди.

ВИЛЬНЮССКАЯ АРХИЕПАРХИЯ

Вильнюс

Генеральному Прокурору СССР Председателю Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР

Лапениса Владаса, прож. в г. Вильнюсе, ул. Дау-гавечио 5-11

3аявление

20-го ноября 1973 г. группа работников Комитета госбезопасности под руководством старш. лейтенанта Гудаса сделала обыск в моей квар­тире и взяла мою пишущую машинку и много книг религиозного содер­жания, часть которых отпечатана на машинке. Но не все книги были впи­саны в протокол или опись изъятой литературы, беспорядочно свалены в мешки и увезены. Эти мешки не были запечатаны. Тем самым хотелось бы напомнить, что книги - культурные ценности и необходимо надле­жаще с ними обращаться. Таким образом была грубо нарушена 192 ст. УПК Литовской ССР.

Поэтому 4 января 1974 г. я был вынужден обратиться к Прокурору Литовской ССР на основании ст. 24 УПК с просьбой вернуть мне изъятую литературу или включить в новую опись книги, вывезенные в мешках, и тем самым исправить грубое нарушение советского закона, допущенное сотрудниками КГБ.

Но все это напрасно. 14 января с.г. получил уведомление из Про­куратуры (№ 1/263/72): "Отвечая на ваше заявление от 4 января 1974 г., сообщаю, что обыск в вашей квартире, совершенный 20 ноября 1973 г., был санкционирован Прокурором в связи с проводимым следствием по одному уголовному делу. Вопрос о возвращении изъятой литературы бу­дет решаться в ходе следствия".

Ответ Прокурора неудовлетворителен и не по существу дела. Мне самому было ясно уже во время обыска, что это сделано с ведома Про­курора. Поэтому я обратился к Прокурору с целью указать на грубое нарушение 192 ст. УПК Лит. ССР, совершенное сотрудниками КГБ. По­этому такой ответ Прокурора порождает мысль, что и сам Прокурор за­висит от КГБ или вместе с ним хочет еще раз посмеяться над граждана­ми. И наоборот. Если бы Прокурор располагал хотя бы минимумом доб­рой воли, то дал бы распоряжение все книги или вернуть, или составить новую полную опись и об этом известить. Если сама Прокуратура игнори­рует советский закон, то как можно требовать от рядовых граждан его соблюдения. А может быть, одни юридические нормы существуют на бу­маге, а другие - в жизни, одни для местного употребления, а другие для пропаганды за границей?

12 ст. УПК Лит. ССР гласит, что все граждане равны перед законом, а повседневная жизнь нам утверждает другое. У верующих ( в данном случае католиков) конфискуют пишущие машинки, книги и рукописи религиозного содержания, в их квартирах производятся обыски. В то же самое время атеисты не знают этого и имеют возможность свободно рас­пространять свои убеждения, к их услугам государственные средства массовой информации - печать, радио, телевидение, кино, театр. Ка­толики за старые религиозные книги или новые, отпечатанные на машин­ке, вызываются в КГБ и подвергаются допросам, шантажу или томят­ся в тюрьмах. За 30 лет существования советского строя в Литве католи­ки не имели и не имеют ни одной газеты или журнала, не могли отпеча­тать ни одного катехизиса.

Если перед законом все равны, как утверждают источники советско­го права, то почему по отношению к нам - католикам - применяются не нормы законов, а мнения, взгляды и устные инструкции атеистов -КГБ и других государственных сотрудников?

Печать и радио постоянно утверждают, что все граждане пользуются широчайшими правами и свободами. Мы же, католики, можем смело ут­верждать, что лишены элементарных свобод, присущих человеку, уже не говоря о свободе слова и печати. Католические священники А. Шеш-кевичус, И. Здебскис, П. Бубнис были осуждены только за то, что они смели при исполнении своих обязанностей объяснять детям основы ка­толической веры. И. Сташайтис, П. Плумпа, П. Петронис и В. Яугелис арестованы и содержатся в тюрьме только за то, что смели изготовлять молитвенники.

Всеобщая Декларация Прав Человека, под которой свою подпись по­ставил и Советский Союз, практического значения в нашей жизни не име­ет. Католики повседневно встречаются с постоянными нарушениями свободы совести, гарантируемой Советской Конституцией, и с постоян­ной дискриминацией на работе, в школе и в жизни.

Думаю, что вы согласитесь, что как для нормальной человеческой жиз­ни (был бы он верующим или атеистом) необходимы воздух и пища, так необходимы всем гражданам свобода и равенство перед законом, равные права и обязанности.

" При отсутствии свободы собраний, печати и слова, - учил Ленин, -все разговоры о свободе религии - ложь" (статья "Самодержавие шата­ется" - соч. Ленина, т. 4,1951, на литовском языке).

Если представители власти допускают дискриминацию по отношению к своим гражданам за их религиозные убеждения, этим самым они при­носят вред и всему народу, ибо восстанавливают верующих (а их боль­шинство в Литве) против существующих порядков.

Кто допускает мысль, что при помощи преследований можно уничто­жить верующих и церковь, тот ошибается. Кроме того, и Ленин утвер­ждал, что распространение атеизма в стране победившей пролетарской революции возможно, не прибегая к запрету религии (тем самым бы по­ощряя религиозный фанатизм), а последовательно доказывая истину ве­рующим и втягивая их в активную общественную жизнь ("Научное миро­воззренческое и атеистическое воспитание", "Тиеса", 1.8.1974).

Жизнь доказывает, что атеисты не придерживаются ленинских указа­ний, а применяют грубое насилие, убеждаясь, что число верующих с каж­дым днем растет.

Мир разнообразен и люди также. Нецелесообразно при помощи наси­лия всех делать атеистами. Поэтому политика, поставившая себе цель унифицировать мысль человеческую, автоматизировать их поведение, является вредной для государства и граждан.

Возрастающий алкоголизм, хулиганство, распад семей, воровство, ра­бочие колонии для несовершеннолетних, тюрьмы и лагеря - это послед­ствия принудительного атеизма.

"Уважение к нормам права, - указал Брежнев на 24 съезде КПСС, -должно стать личным убеждением каждого человека. Тем более это ка­сается должностных лиц. Всякие попытки отклониться от закона или его обойти не должны быть терпимы. Нельзя с терпимостью относиться и к нарушению личных прав, ущемлению достоинства граждан. Для нас, коммунистов, сторонников самых гуманных идеалов - это дело прин­ципа".

Поэтому прошу Вас дать указание органам юстиции Литовской ССР, чтобы было исправлено нарушение Советского закона (192 ст. УПК Лит. ССР), прегражден путь дискриминации верующих в Литве, прекра­тились нарушения элементарных прав человека, гарантированных Совет­ской Конституцией и Всеобщей Декларацией Прав Человека.

12 июня 1974 г.                               Владас Лапенис

* * *

Игналина

28 марта 1974 г. Исполнительный комитет Игналинского района созвал всех председателей церковных комитетов и председателей ре­визионных комиссий тех же комитетов католических церквей целого района, и около трех часов их инструктировали заместитель председателя района Вайтонис и заведующий финотделом Жюкас.

Сначала Вайтонис рассказывал о самом демократическом государ­стве в мире - Советском Союзе, в котором всем людям предоставлены одинаковые права на работу, отдых, свободу совести, религии, печати и так далее.

Рассказав вызванным, что в Литве религия пользуется полной свобо­дой, Вайтонис перечислил, что запрещается.

1. Запрещается групповая подготовка детей к Причастию. Священни­ки обязаны экзаменовать детей только по одному.

2. Детям запрещается прислуживать во время обедни, петь в церков­ном хоре, принимать участие в церковном шествии. Если дети будут петь, прислуживать во время богослужения, то будут наказываться их роди­тели. Они должны знать, что дети больше принадлежат не им, а государ­ству.

- Родился ребенок, и он уже не твой, а государства, - разглагольство­вал Вайтонис.

3. На церковные праздники священников имеет право приглашать не настоятель прихода, а церковный комитет. О приглашении надо пись­менно известить заместителя председателя Исполкома, а тот решит, како­го священника можно допускать, а какого не допускать на церковный праздник. Только Декан может посещать церковные праздники без раз­решения района. Приглашать священников из другого района запреща­ется.

4. При проведении хотя бы малейшего ремонта церкви или другого церковного здания обязательно разрешение района. По поводу ремонта договариваться с начальством района, а не с настоятелем прихода.

5. Денежные пожертвования в храме может собирать только пред­ставитель церковного комитета. Собранные деньги должны храниться в сберегательных кассах. Надо часть денег выделить для фонда мира.

6. Если кто покончил самоубийством в верующей семье, то свя­щенник не имеет права отказать в церковном погребении.

7. В проповедях священникам запрещается говорить о низкой мора­ли людей, а только о Боге.

8. Священникам запрещается совершать бракосочетание молодоже­нов, крестить детей, если не выданы соответствующие удостоверения властей. Нельзя без свидетельства о рождении крестить даже слабых де­тей.

9. Верующим запрещено собирать подписи или жаловаться, что они подвергаются гонению.

Желающим выступить заместитель Вайтонис не дал слова. Рассердив­шись, ударял кулаком по столу.

Председатель церковного комитета пос. Войсюнай объяснил Вайтони-су, что он не может оставлять детей дома по воскресеньям без надзора.

- Если они сделают поджог дома, то кто будет отвечать?

Вайтонис угрожал, что государство лишит его родительских прав, если он и дальше будет водить детей в церковь.

- Не отберете детей, ибо они мои. Сначала вы сами соблюдайте свои законы.

Заведующий отделом финансов проверил церковные бухгалтерские книги о доходах и расходах прихода.

В деревнях в некоторых местах прижился обычай только несколько раз в год выдавать свидетельство о рождении ребенка. В указанный день крестные отцы должны принести ребенка в сельсовет и участвовать в маскараде при присвоении имени. Иначе документы не выдаются.

Неужели католики могут ждать несколько месяцев документов и не крестить детей, в то время как Церковь обязывает родителей это сде­лать как можно скорее?..

Адутишкис

Министру юстиции Лит. ССР Аранкевичусу

Уполномоченному Совета по делам религий К. Туменасу

Епископам Литовской Католической Церкви

 

Заявление

Конституция СССР для всех граждан признает свободу исполнения религиозных культов (ст. 124) и законом гарантирует свободу слова, печати, собраний и уличных шествий (ст. 125), а УК Лит. ССР (ст. 145) даже предвидит наказания тем, кто мешает отправлению религиозных культов. Однако практика показывает совсем другое.

В Адутишкисской церкви 15-17 марта происходили так называемые реколлекции в посту (предпасхальные духовные упражнения). Они спо­койно проводились даже в сталинские времена. Сейчас же после рекол­лекции, 20 марта, меня вызвал председатель Адутишкисского сельсове­та, составил протокол "административного преступления", в котором меня обвинял, что я 15-17 марта нарушил указ Президиума Верховного Совета (ЛВС) Лит. ССР от 12 мая 1966 г. Вскоре мне прислали два уве­домления, что Административная комиссия Швенчионисского района будет разбирать мое дело, на котором я должен присутствовать.

В заседании участвовали: заместитель председателя Швенчионисско­го района Мачионис, начальник милиции Архипов и другие члены Адми­нистративной комиссии. Мачионис меня обвинял, что я, приглашая свя­щенников на реколлекции, без разрешения района, нарушил указ ПВС Лит. ССР от 12 мая 1966 г. Однако в решении он записал: "Нарушал за­коны, организовывая и проводя религиозные собрания". В обычных приходских реколлекциях обнаружены собрания!

В указе ПВС Лит. ССР от 12 мая 1966 г. говорится: "За нарушение правил, установленных законом, организовывая и проводя религиозные собрания, шествия и иные обряды культа". Это явно противоречит ст. 125 Конституции СССР, которая гарантирует гражданам свободу собраний. В церкви Адутишкис не было никаких собраний, а лишь обыч­ные приходские реколлекции в посту.

О приглашении священников на престольные праздники или на рекол­лекции и о разрешении района для прибытия священников в указе ПВС Лит. ССР от 12 мая 1966 г. даже не упоминается. Кто и где издал закон, запрещающий без разрешения района приглашать священников на пре­стольные праздники, мне не сказали.

Услышав на заседании обвинение, я хотел объяснить, что это обвине­ние не имеет никакого основания, но участвующий в заседании началь­ник милиции стал кричать: "Молчи! Тебе здесь не церковь!" Заместитель председателя райисполкома Мачионис спросил: "Скажи, приглашал ли священников?" Я подтвердил. Тогда Мачионис сказал: "Нам этого доста­точно", а начальник милиции Архипов угрожал: "Мы наведем порядок!"

Очень уж больно, что начальник милиции не смотрит за хулиганами, которые даже на кладбище разрушают кресты и памятники. В нашем при­ходе в 1969 году они осквернили кладбище дер. Давайсяй, в 1972 г. они разрушили на кладбище дер. Якяляй изящное распятие, целое столетие украшавшее могилы. В один октябрьский вечер 1973 г., вывернув целый ряд крестов на кладбище Адутишкис, хулиганы с ними дурачились на улицах города. А сколько пьяниц и хулиганов разного вида, но началь­ник милиции не заботится об этих проделках, ибо вся его деятельность направлена на борьбу с Церковью. "Мы наведем порядок!" Конечно, бес­правного и ничем не провинившегося священника очень легко "упорядо­чить". Все имеют право клеветать и в чем угодно обвинять, они в этом и не стесняются. Однако священника защищать никому не дано права -это считалось бы преступлением.

Меня вызвали на заседание, но не разрешили объясниться. Зачем же меня вызывают, если не разрешают говорить? Вот что вынуждает меня писать в органы советской власти.

1. Я не откажусь от своих прав и обязанностей настоятеля прихода ни в пользу церковного комитета, ни в пользу гражданской власти.

2. Я пригласил священников на реколлекции, ибо церковное право и решения Синода Вильнюсской архиепархии возлагают на настоятеля та­кую обязанность.

а) "Да заботятся настоятели, чтобы ежегодно проводились хотя бы трехдневные реколлекции, чтобы таким образом верующие смогли подготовиться к принятию Св. Таинств" (ст. 22).

б) "Да постараются настоятели, чтобы им доверенные верующие как можно лучше подготовились к Пасхальному Причастию на реколлекциях или посредством специальных проповедей и пусть приглашают достаточное количество священников для исповедания" (ст. 381).

В решениях Синода пишется: "Да постараются настоятели", а не цер­ковные комитеты или гражданские власти.

3. Я пригласил лишь таких священников, о коих говорится в дого­воре 1948 года, который подписал Адутишкский церковный комитет с Швенчионяйским райисполкомом. Там ясно сказано: " ... и не разрешать исполнять обрядов религиозного культа тем служителям культа, которые не зарегистрированы уполномоченным Совета по делам религиозных культов Лит. ССР". Я пригласил лишь зарегистрированных. Упомяну­тый договор сохраняет свою силу, ибо существует то же государство и та же церковь. Договор в одностороннем порядке не может быть уничто­жен или отменен.

4. Я пригласил священников без разрешения потому, что заместитель председателя Швенчионяйского райисполкома Мачионис 10 июля 1973 г. мне заявил: "Просите, дадим разрешение 2-3 священникам". Разве три священника были бы в состоянии исповедать всех людей, сколько их бы­ло в реколлекциях сего года - 3105 человек?

Кроме того, 21 ноября 1973 г. Мачионис мне говорил: "В будущем церковный комитет будет просить разрешения, чтобы священники прибы­ли на престольные праздники. Мы дадим разрешение, но не только тем, что будут указаны, мы и своих пришлем". В истории церкви это неслы­ханное дело, чтобы гражданская власть, а то и атеистическая посылала "своих священников" для обслуживания верующих Св. Таинствами. Ведь это грубейшее и совсем непозволительное вмешательство во внут­ренние дела Церкви. В советской печати часто пишут, что государство не вмешивается во внутренние дела Церкви. Например, "Советские законы о религиозных культах и свобода совести", В., 1970, стр. 21.

5. Епископ М. Валанчюс в своей книге "Когда москали преследовали католиков" (Каунас, 1929, стр. 39), а также А. Алекна в "Истории Церкви" (Тильже, 1920, стр. 223) пишут, что царь издал "указ", которым запрещалось священникам ездить на приходские праздники без разрешениявластей. Я уверен, что Ленин, упраздняя царские "указы", упразднил и этот, достойный смеха, которым запрещалось священникам отправляться на приходские праздники. А в советское время подобный закон не издавался. Таким образом,я, приглашая священников, не нарушил никакого закона. А прихоти отдельных советских должностных лиц - это не закон. Закон имеет силу и обязывает к его исполнению лишь после его оглашения, и то если он не противоречит Конституции. Итак, Административная комиссия меня допрашивала и предостерегала без всякого на тооснования.

В решении Административной комиссии указано, что я вправе обжа­ловать это решение народному суду. Но я не жаловался. В прошлом я убедился, что народный суд не считается ни с какими документами, да­же и с такими, которые советские юристы признали очень важными -достаточными, чтобы аннулировать незаконную конфискацию дома, ко­торый я построил возле Швенчионяйской церкви. Суд удовлетворил при­хоти органов советской власти лишь потому, что я не согласился быть их слугой.

Я прошу Уполномоченного Совета по делам религий аннулировать предупреждение, сделанное мне без всякого основания, а заместителю председателя Швенчионяйского райисполкома Мачионису указать, что он не имел права меня судить, и сделать ему замечание на основе указа ПВС Лит. ССР от 12.5.1966, ибо я его не нарушил.

Адутишкис, 1974.4.30            священник Б. Лауринавичюс

Варена

13 апреля 1974 г. во время богослужения хулиганы кирпичами забро­сали церковь в г. Варена. Милиция отказалась в это дело вмешиваться, поскольку там "не была пролита кровь".

20 апреля 1974 г. во время атеистического ученического вечера в Ва­рена публично издевались над изображением Распятия, несомненно по­хищенного с могильного креста. Высмеивали личность, умершую за идею. Корреспондент районной газеты "Красное знамя" (28.5.1974) выразил чувство радости, что молодежь, высмеивающая религиозные обряды, во­спитывается надлежащим образом. Путем такого "воспитания"в моло­дом сердце разрушают уважение ко всему тому, что прекрасно и свято. Не будут ли такие ребята гражданами режимных колоний?

Дубичяй

В конце 1971 г. председатель исполкома сельсовета Дубичяй И. Вайце-каускас прислал председателю Дубичяйского церковного комитета Б. Шведасу бумагу такого содержания:

"4 декабря 1971 г. около 14 часов служитель культа Вашей религи­озной общины Миколас Петравичюс, не имея разрешения из райисполко­ма, провожал с траурными хоругвями по центральной улице дер. Дуби-чяй в церковь покойную Еву Рагинене, жительницу дер. Дубичяй. Согла­сно 9 пункту Инструкции о применении закона о религиозных культах, запрещаются всякие религиозные шествия и религиозные обряды под открытым небом, кроме похоронных обрядов на кладбище. Поэтому про­сим предупредить служителя культа Миколаса Петравичюса, чтобы он в будущем не нарушал порядка, установленного законом".