ВИЛЬНЮССКАЯ АРХИЕПАРХИЯ

Вильнюс

Прокурору Литовской ССР от Лапениса Владаса Антано, прож. в г. Вильнюс, ул. Даугу-вечо д. 5, кв. 11

Заявление

В соответствии со ст. 242 УПК ЛССР сообщаю, что сотрудники госбез­опасности, проводя 20 ноября 1973 г. под руководством старшего лейте­нанта Гудаса обыск в моей квартире, нарушили ст. 192 УПК ЛССР, изъяв следующие книги религиозного содержания, которые не включили ни в протокол обыска, ни в приложенную опись...

(В. Лапенис дает точные названия 59 книг религиозного содержания и упоминает еще много иных книг, брошюр и разрозненных листов, кото­рые были изъяты сотрудниками КГБ и не включены ни в протокол обы­ска, ни в приложенную опись. - Прим. Редакции.)

В ст. 192 УПК ЛССР ясно говорится, что "все изымаемые предметы и документы должны быть предъявлены понятым и другим присутствую­щим лицам и перечислены в протоколе выемки или обыска либо в прила­гаемой к нему описи с указанием их количества... и опечатаны на месте выемки или обыска". На самом деле сотрудники КГБ, совершенно не придерживаясь указаний ст. 192 Кодекса, самоуправно изъяли упомя­нутые в настоящем заявлении и многие неупомянутые книги, не внеся их ни в протокол изъятия, ни в приложенную опись, сложили все в меш­ки, не опечатали их, погрузили в машину и увезли. Перед отъездом стар­ший лейтенант Гудас сказал: "Эти книги мы, может быть, еще вернем".

Сотрудники КГБ нарушили не только ст. 192 УПК ЛССР, но и ст. 10 Конституции ЛССР (книги являются моей личной собственностью, так как приобретены на трудовые доходы), ст. 96 (обеспечивающую свобо­ду совести), ст. 97 (которая говорит о гарантированных законом: а) сво­боде слова, б) свободе печати). Помимо того, нарушены международные соглашения: Всеобщая декларация прав человека и Конвенция о борьбе с дискриминацией в области образования. 30

30 ноября 1973 г. я обратился в письменной форме к председателю Комитета госбезопасности, прося возвратить мне книги. 21 декабря я по­лучил такой ответ, подписанный капитаном И. Моркявичусом: "Подня­тые в Вашем заявлении от 30/Х1-1973 вопросы будут разрешены в ходе предварительного следствия".

Ввиду вышеизложенного и в соответствии со ст. 24 УПК ЛССР, прошу принять меры для устранения упомянутых выше нарушений и возвра­тить все мои книги религиозного содержания, брошюры, записные книж­ки, рукописи Ю. Моцкявичуса и все другое, изъятое у меня органами гос­безопасности.

(В. Лапенис указывает, что между ощутимой в ленинских трудах то­лерантностью по отношению к верующим и действиями сотрудников КГБ, изымающих религиозную литературу, лежит глубокая пропасть. Это может восстановить верующих против существующего строя. - Прим. Редакции.)

Требование, чтобы верующие люди не имели и не читали религиозную литературу, похоже на требование, чтобы коммунисты не имели и не чита­ли труды по марксизму-ленинизму или атеисты были лишены атеисти­ческой литературы.

Как верующая общественность должна понимать ст. 97 Конституции ЛССР, гарантирующую свободу слова и печати, если запрещены почти все религиозные издания, исключая очень маленький тираж молитвенников и еще более мизерный тираж Священного Писания, а религиозные книги, отпечатанные самими верующими на пишущей машинке или размножен­ные иным способом, изымаются и за это грозит наказание? Эти и подоб­ные им факты заставляют думать религиозную общественность, что га­рантия обеспечиваемой Конституцией ЛССР свободы совести, свободы слова, печати, собраний и митингов и подписание Всеобщей Декларации прав человека являются лишь пустой словесной игрой, ибо некоторые со­трудники КГБ (все - прим. Редакции) не обращают никакого внимания на основные права человека.

'Уважение к праву, к закону, - указал Л. Брежнев в отчетном докла­де на XXIV съезде партии, - должно стать личным убеждением каждо­го человека. Это тем более относится к деятельности должностных лиц. Любые попытки отступления от закона или обхода его, чем бы они ни мотивировались, терпимы быть не могут. Не могут быть терпимы и нарушения прав личности, ущемление достоинства граждан. Для нас, ком­мунистов, сторонников самых гуманных идеалов, это — дело принципа" СТиеса", 5.12.1973).

Если я в течение месяца не получу от Вас ответа, то обращусь к Гене­ральному Прокурору СССР.

4 января 1974                                     В. Лапенис

(Заявление приводится в сокращенном виде. - Прим. Редакции.)

Старший помощник Прокурора ЛССР Бакучонис в письменном от­вете от 14 января уведомил: "В Вашей квартире был сделан санкциони­рованный прокурором обыск в связи с проводящимся следствием по уголовному делу. Вопрос о возврате изъятой у Вас во время обыска ли­тературы мы решим в ходе следствия. Более подробную информацию по этому делу мы можем Вам лично предоставить в Прокуратуре ЛССР".

В. Лапенис жаловался на то, что сотрудники КГБ нарушили закон, не внеся в протокол обыска все изъятые книги, а Бакучонис же ответил, что обыск был проведен с санкции прокурора.

Игналинский район

30 октября 1973 г. хоронили настоятеля костела Мелагенского прихо­да Винцентаса Мишкиниса. В похоронах приняло участие много людей. Среди них были и заведующая Игналинской районной аптекой Альбина Мешкенайте,и заведующая Игналинской медлабораторией врач Виталия Юзенайте.

Заведующая райаптекой поехала по служебным делам в подведом­ственную аптеку в местечке Мелагенай. Она нашла ее закрытой, так как мелагенская аптекарша (хотя и русская) была на похоронах,- всем ин­тересно посмотреть, как хоронят священника.

На эти похороны шпионить прибыли служащая Игналинского район­ного ЗАГСа Пиворюнене и представительница райисполкома Каролюнене, которые донесли, что А. Мешкенайте и В. Юзенайте участвовали в похо­ронах.

На другой день Игнал инский райисполком вызвал главврача район­ной больницы Гайгалене и заведующую районной аптекой А. Мешкенай­те. Мешкенайте велели написать объяснение. Она написала, что ездила по командировке в аптеку местечка Мелагенай, но не упомянула про по­хороны. Такой ответ не устроил работников райисполкома, и они заста­вили его переписать. В случае отказа они пригрозили, что сообщат в Глав­ное аптечное управление, что они немедленно и сделали.

Председатель райисполкома Гудукене раскричалась, что руководя­щие работники, принимающие участие в похоронах священника, это - по­зор. Председатель Гудукене спросила, что Мешкенайте собирается в буду­щем делать: менять свою идеологию или нет? Она поставила в упрек Ме­шкенайте то, что она не воспитывает кадры в коммунистическом духе, запустила политическую работу в аптеке, а руководители, чья идеология идет вразрез с партийной, не соответствуют занимаемой должности.

В тот же самый день, т.е. 1 ноября, к главврачу Гайгалене вызвали и врача В. Юзенайте, которой велели написать объяснительную записку. На вопрос, собирается ли она в будущем отказаться от своих религиозных предрассудков, врач Юзенайте ответила отрицательно. Тогда главврач Гайгалене посоветовала ей устроиться на работу в другом районе и, кро­ме того, пообещала создать такие условия, что оставаться на теперешней работе ей будет просто немыслимо. Она также пообещала, что ее уволят и с работы по совместительству (у врача Юзенайте полставки в Игналин­ской районной санитарно-эпидемиологической станции).

2 ноября главврач районной санитарно-эпидемиологической станции Андрюшкас вызвал к себе врача Юзенайте и велел ей написать объясни­тельную записку.

1 ноября в Игналинской райбольнице было созвано партсобрание ру­ководящего состава райисполкома, на котором разбирался вопрос, как наказать заведующую районной аптекой А. Мешкенайте и заведующую ла­бораторией райбольницы врача В. Юзенайте.

13 ноября в Игналинскую районную аптеку прибыл заместитель на­чальника Главного аптечного управления Сакалаускас и объявил, что А. Мешкенайте уволена с работы без права трудоустроиться в Игналин-ском районе даже рядовым аптекарем. Объяснений А. Мешкенайте Сакалаускас даже не стал выслушивать.

Не имея, кем заменить сознательно исполнявшую свои обязанности врача В. Юзенайте, ограничились тем, что вывесили на стене вынесенный ей выговор.

* * *

Вильнюс

В конце 1973 г. во Львове был задержан житель Вильнюса Владимир Прокопив, украинский католический священник. Говорят, что после за­держания он был доставлен в Киевскую психиатрическую больницу.

Оказывается, что украинские католики Львовской области собрали 1200 подписей, требуя, согласно действующим в СССР законам, разреше­ния открыть католическую церковь. Представителей этих католиков в Москву сопровождал священник В. Прокопив. Возвратившись из Мос­квы в Вильнюс, он нашел, что в его квартире на ул. Милдос д. 13, кв. 3, провели обыск. Подобная же участь ожидала и тех украинцев, которые везли прошение в Москву.

Органы госбезопасности арестовали и другого украинского священни­ка Мицкевича, работавшего в городе Стрые. Оба эти священника не раз протестовали против того, что сотрудники КГБ изымали отданную на тай­ное хранение верующим Евхаристию.

Священник Вл. Прокопив, родившийся в 1914 г. в Закарпатской Ук­раине, получил высшее теологическое образование в Риме. Позднее ра­ботал священником на Украине, был выслан в Казахстан, вел миссионер­скую работу в Акмолинске. Когда начали арестовывать священников, перебрался в Литву и здесь, физически работая, мог лишь втайне оказы­вать услуги в качестве священника вильнюсским и украинским верую­щим.

Священник Вл. Прокопив - человек святой и жертвенной жизни.

* * *

Алдона Матусевичюте работала воспитательницей в детском саду -яслях № 81 г. Вильнюса. 27 сентября 1973 г. Вильнюсский гороно обви­нил ее в том, что она монашка, и заставил написать просьбу об увольне­нии с работы "по собственному желанию". 13 октября 1973 г. А. Мату-севичюте была уволена с работы.

* * *

В конце мая 1973 г. преподаватель атеизма Станкайтис объяснял студентам 4-го курса вечернего отделения дошкольной педагогики и пси­хологии Вильнюсского государственного педагогического института: "Воспитательницы детсада, услыхав, что ребенок говорит о Боге, обяза­ны поговорить с самими родителями. Если это не поможет, можно сооб­щить по месту работы родителей, действовать через профсоюзные и пар­тийные организации мест работы родителей".

В Вильнюсе 18 февраля 1974 г. в Верховном суде началось слушание дела пяти лиц: В. Повилониса, А. Сакалаускаса, Ш. Жукаускаса, Рудай-тиса и Мацкявичуса. Их арестовали в марте 1973 г. и обвинили в антисо­ветской деятельности. Судебный процесс продлится около двух недель. Более подробную информацию приведем в 10-м номере "Хроники ЛКЦ".

КАУНАССКАЯ АРХИЕПАРХИЯ

Каунас

Директор местного издательства "Швиеса" (Свет), узнав, что работ­ница его предприятия Моника Гавенайте - монашка, заявил, что "луч­ше не иметь дела с ханжой", и приказал ей написать заявление об уволь­нении с работы "по собственному желанию". 11 февраля М. Гавенайте уволили с работы.

Увольнение М. Гавенайте с работы несомненно было санкционирова­но органами КГБ (см. "Хронику ЛКЦ" № 8, стр.8).

* * *

7 января 1974 г. в квартире жительницы Каунаса Валерии Гринця-вичуте, когда она была на работе, какой-то сотрудник КГБ рылся в кни­гах, тетрадях, фотоснимках. В это время в комнате находился лишь не­совершеннолетний мальчик.

* * *

Шауляй

18.ХП-1973 к шауляйцу Иозасу Шилейкису был послан С. Куляви-чус, чтобы уговорить его хотя бы для отвода глаз отказаться от веры. И. Шилейкис заявил, что он никогда не будет лицемерить.

8 начале декабря 1973 г. руководительница XI класса "б" 5-ой Шау-ляйской средней школы потребовала, чтобы некомсомольцы принесли письменное объяснение от родителей, почему у них дети не комсомоль­цы. И. Шилейкис написал: "Моя дочь Виргиния Шилейките — верующая и, не желая лицемерить, не вступит в комсомол".

26 декабря 1973 г. И. Шилейкиса снова вызвали на родительское соб­рание. Снова разбиралось поведение его сына Леонаса Шилейкиса, кото­рый разбрасывал в городе Шауляе антисоветские листовки (см. "Хрони­ку ЛКЦ" № 8). Учительница Каунене укоряла И. Шилейкиса за Нелепо­сти", которые он наговорил на прошлых заседаниях. Классная руководи­тельница жаловалась родителям на то, что имеется еще много верующих учеников. После этого классная руководительница говорила о преступле­нии ученицы VII класса Ниеле Мартинайтите. Ни еле избила одну ни в чем не повинную девочку и несколько раз ударила ее ножом. Об этом классная руководительница говорила очень коротко и в основном о том, как спасти Ниеле от наказания. Сама же виновница заявила, что она хотела бы попасть в тюрьму: хоть научится как следует драться!

Вечером 26 декабря к И. Шилейкису наведались классная руководи­тельница Каунене, адвокат Петраускене и нарсудья Норвилене с целью "перевоспитать" эту семью.

- Когда ты последний раз был в церкви? - спросили пришедшие у Леонаса. - Читаешь ли ты Евангелие?

 - В церкви я был в воскресенье. Там и слышал чтение Евангелия.

 - Читал ли ты книги Регаускаса? -Да.

И. Шилейкис пояснил, что его дети читают как религиозные, так и ате­истические книги и сами находят правду, вот поэтому-то атеистам и не удается выбить из них веру.

 - Почему вы так слепо верите в Бога? - обратились с вопросом к хозяину дома.

 - Атеисты, те действительно слепо не верят. Многие из них не прочли даже катехизис а кричат, что Бога нет.

 - Почему вы идете против линии партии и не позволяете своим детям вступить в комсомол?

 - Не вижу достойного примера. Вот вы соберите всех хулиганов шко­лы, запишите их в комсомол, перевоспитайте в хороших людей, тогда я спокойно смогу доверить вам воспитание своих детей...

 - Что же заставляет вас так твердо держаться? - спросили "просвети­тельницы" у И. Шилейкиса.

 - Религия. А во-вторых, по Литве прошло много бродяг, и если бы литовец был пушинкой, несомой ветром, то вряд ли бы он сегодня умел говорить по-литовски. Поэтому будем следовать тому, чему нас научили отцы.

* * *

Ионава

В 1972-73 гг. классная руководительница IV класса 1-ой Ионавской средней школы Шлапакаускене часто ругала и третировала ученика Ле­онаса Росинаса за то, что он ходит в церковь. Одноклассники, следуя примеру учительницы, вели себя не лучше.

В 1973-74 гг. Леонаса начала "воспитывать" другая атеистка - учи­тельница Валеравичене. Она срамила Леонаса перед всем классом за то, что он ходит с матерью в церковь. Возвращаясь из школы, мальчик ча­сто жаловался, что ребята в классе его толкают, а то и бьют.

Однажды учительница Валеравичене со своим мужем накинулась на мать Леонаса со словами, что она темный человек, отсталая и верит в какого-то выдуманного Бога. Мать Леонаса мягко объяснила, что она глубоко уверена в существовании Бога. Тогда учительница начала ее уго­варивать, чтоб она хотя бы своего сына Леонаса не водила в церковь.

 - Я ответственна за воспитание ребенка, и. если бы я не водила его в церковь, то погрешила бы против своей совести. Пока ребенок у меня на попечении, я буду его религиозно воспитывать.

 - Если вы будете так поступать, ребенок останется невеждой, его бу­дут презирать и затирать.

Мать заплакала и с болью в сердце вернулась домой.

5 октября Леонас пришел из школы сильно побитым. Он был бледен и жаловался, что у него болит голова. Мать вызвала скорую помощь, ко­торая отвезла ребенка в больницу. Врач вызвал милицию и объяснил, что делается в 1-ой средней школе. Хоть несовершеннолетние драчуны и были вызваны в детскую комнату при отделении милиции, но они так и остались ненаказанными.

Леонас не посещал школу до 15 октября, а уроки физкультуры - до декабря.

* * *

Якутишкяй

Директорша Якутишкяйского Дома культуры летом 1973 г. обвенча­лась в Делтувской церкви. Сразу же после этого "преступления" ее уво­лили с работы.

Укмергская районная газета "Гимтои жяме" (Родная земля) от 10.1-1974 г. писала: "Лайма Аткочюнайте (ныне Штаркене по мужу) измени­ла комсомолу, вступая в который обещала, помимо прочего, бороться с религиозными предрассудками... В позапрошлом году таким же по­зорным образом изменила комсомолу и уполномоченная Госстройбан-ка СССР по Укмергскому району Вида Пакенайте..."

В комсомол заставляют вступать даже верующих юношей и девушек, учат их лицемерить, а потом возмущаются, что они совершают религиоз­ные обряды.

ПАНЕВЕЖИССКАЯ ЕПАРХИЯ

Утена

В ночь с 30 на 31 января 1974 г. злоумышленники проникли в Утен-ский костел и похитили две церковные чаши, две дароносицы и две ра­ки для хранения святых мощей. Они осквернили облатки, проткнув их. Грабители пока не найдены.

Люди рассказывают, что Ленинградский атеистический музей скупа­ет культово-обрядовую утварь. Ведь иначе ворам было бы негде реали­зовать эти похищенные вещи.

Вильнюсский атеистический музей тоже объявил о скупке различных предметов религиозного обихода. В высших учебных заведениях Лит­вы некоторые преподаватели подписывают зачет за принесенный молит­венник или религиозную книгу.

Смильгяй

Прокурору Республики ЛССР от гр.Бабраускаса Балиса Анупро, прож. Биржайский район, дерев­ня Смильгяй

Заявление

20 ноября 1973 г. сотрудники Биржайского районного Комитета госбезопасности, руководимые капитаном Ясинскисом, провели обыск в местном костеле, хозяйственных пристройках, ризнице и в моем жилом помещении, которым является церковная ризница. Я живу там в силу создавшихся обстоятельств, так как старый и новый дома настоятеля ко­стела, которые прихожане построили для местных церковнослужителей, отнял Биржайский райисполком.

Во время обыска изъяли много принадлежащей мне религиозной лите­ратуры, псалтыри, писчую бумагу, а также пишущие машинки, все имев­шиеся магнитофонные ленты, пустые и с записями в основном религи­озных песнопений. Также были изъяты все псалтыри религиозной общи­ны Смильгяйского костела.

Обыск считаю совершенно незаконным, ибо:

1. Обыск провели без всяких свидетелей, так как лица, проводившие обыск, сами же и были так называемыми "понятыми", а мне не позволи­ли взять кого-нибудь в свидетели.

2. Изъятие моей собственности — религиозной литературы и др. — совершено незаконно, ибо естественное право и Конституция разреша­ют исповедовать любую религию и свободно пользоваться религиозной литературой, невзирая на то, каким способом она была написана — ка­рандашом, чернилами или же на моей пишущей машинке.

3. В данной Вами санкции не было указано изъять эти вещи, однако лица, проводившие обыск, сделали это, прикрываясь ордером.

После обыска прошло уже два месяца, но из изъятых вещей ничего еще не возвратили. Поэтому обращаюсь к Вам, чтобы Вы напомнили им элементарные законы и чтобы они возвратили мою собственность, ибо, сравнивая это с законами, не могу понять такого их поведения.

В чем виновата простейшая религиозная литература и псалмы, держа­ние и пользование которыми гарантируется Конституцией и естествен­ным правом? Основываясь на этом, считаю акт изъятия у меня религи­озной литературы и псалмов грабежом.

По какому праву изъяты у меня магнитофонные ленты, которые име­ются в магазинах? Не понимаю. А то, что у меня изъяли запись живого голоса моей, вечная ей память, покойной матери на магнитофонной лен­те (на футляре была надпись 'Течь матери"), которая была нашей самой драгоценной семейной реликвией — одна-единственная магнитофонная запись на пятерых выращенных ею детей, - этот поступок сотрудников, проводивших обыск, я справедливо считаю беспримерно варварским по­ступком, заклеймить который у меня просто не хватает слов.

В чем виновата белая писчая бумага и копировальная бумага, куп­ленная в магазине? В том ли, что, говоря словами сотрудников, прово­дивших обыск, "ее трудно достать" (копировальную бумагу), а тут ее столько, что хватит на несколько канцелярий. Сотрудникам госбезопас­ности легче обобрать гражданина, чем поискать бумагу в магазинах.

Меня удивляют разные распускаемые лицами, проводившими обыск, слухи про то, что они нашли и видели. Все это я считаю проявлением "му­жиковатости" у кого-то из сотрудников, проводивших обыск, у кого нет элементарной культурности. 22 января 1974 г. меня вызвали к председа­телю Биржайского райисполкома А. Туменасу, который пригрозил, что на меня следует наложить большие подоходные налоги, что я смогу их оплатить, и начал перечислять все, что проводившие у меня обыск сотруд­ники госбезопасности видели и о чем ему передали, начиная со сберкниж­ки и кончая парой найденных у меня трусов. Все это в духе укоренивше­гося неписанного права - с верующим человеком, тем более со священ­ником, можно вести себя как заблагорассудится: некультурнейшим об­разом наброситься, дискриминировать и в данном случае ограбить. По­добные акты и меня самого заставляют поверить, что против священника они все могут сделать.

Отнять псалтыри религиозной общины Смильгяйского костела — совершеннейший произвол, ибо это — имущество Смильгяйского косте­ла. Обыск был проведен без представителя общины Смильгяйского косте­ла, которого не нужно было искать за несколько километров, — он нахо­дился в самой деревне Смильгяй, в нескольких шагах.

В воскресенье после обыска представители Смильгяйской церков­ной общины, не найдя на месте псалтыри, пришли ко мне и потребовали объяснить, куда они исчезли. Они очень удивились и возмутились произ­волом представителей властей и начали готовиться к сбору подписей под жалобой на такое ограбление церкви. Я попросил их обождать и надеять­ся на Вашу, прокурор, поддержку, полагать, что страна управляется за­конами, а не произволом ее представителей.

На том же основании и все еще веря, что в стране имеется законность, я написал это заявление, обращаясь к Вам с просьбой возместить причи­ненный мне ущерб и заставить вернуть мне религиозную литературу, псалмы, магнитофонные ленты, бумагу и пишущие машинки.

Одновременно во избежание беспокойства людей, хлопот по сбору подписей и поездки делегации прошу также и им вернуть псалтыри.

Смильгяй, 24.1-1974                     свящ. Б. Бабраускас

На это заявление помощник Прокурора ЛССР Бакучонис ответил в своем стиле: "Отвечая на Ваше заявление от 24.1-1974, сообщаю, что проведенный у Вас 20 ноября 1973 г. обыск был санкционирован Про­курором Республики в связи с проводящимся по делу следствием".

Так как в заявлении священника Б. Бабраускаса упоминается санк­ция Прокурора Республики, то ответ И. Бакучониса является по сущест­ву издевательством над гражданином, подтверждая высказанную в заяв­лении мысль, что со священниками можно обращаться как заблагорассу­дится.

* * *

Салос

"Хроника ЛКЦ" (№8) уже писала о преследовании Салского настоя­теля костела П. Никштуса за то, что он подготавливал детей к Первому Причастию. Рокишкский райисполком, хотя и решил наложить на свящ. П. Никштуса денежный штраф в размере 50 руб., однако, не желая вызы­вать недовольство местных верующих, отменил вынесенное накануне решение административной комиссии, и таким образом настоятель косте­ла остался ненаказанным.

ТЕЛЬШЯЙСКАЯ ЕПАРХИЯ

1.УШ-1973 викарий Шилальского прихода А. Шешкявичус направил Уполномоченному по делам религии заявление, прося разъяснений по по­воду того, на каком основании заместитель председателя Шилальского райисполкома запретил ему помогать председателю местного церковно­приходского комитета собирать пожертвования.

'Pазве председатель церковно-приходского комитета не может себе выбрать в помощь любого гражданина для сбора пожертвований? - спра­шивает свящ. Шешкявичус. - И разве священник не такой же гражданин, как другие?

Мне было сказано, что священник может участвовать в сборе пожерт­вований, но ни в коем случае не обходить жертвователей с тарелочкой. А иначе - без всякой обязанности - "помогать" собирать деньги священни­ку не стоит, ибо в таком случае он будет вроде надсмотрщика, а это толь­ко будет раздражать верующих.

Как подобные запреты соотнести со ст. 96 Конституции - церковь отделена от государства? А в данном случае государство "дирижирует" сбором пожертвований в церкви. Разве подобного рода вещи не ставят мозги набекрень мыслящему человеку XX века?"

(Заявление дано в сокращенном виде. - Прим. Редакции.)

Упина

Накануне Дня Конституции 1973 г. учительница Упинской средней школы Юргайтене спросила у учеников одного класса:

 - Какой праздник приближается?

 - Святое Рождество, - ответили ученики.

Учительница покраснела и проговорила: "Нигде нет таких отсталых родителей и школьников, как здесь у нас в Упине".

Из архива "Хроники ЛКЦ"

7 августа 1968 г. настоятель костела в Адакава В. Шлявас направил Председателю Совета Министров СССР тов. Косыгину следующее заяв­ление:

"Литовская ССР - верующий край. В ней теперь проживает около 3 миллионов человек. Около 2 миллионов верит в Бога и пользуется ре­лигиозными услугами. Ни священнослужители, ни верующие обычно не настроены против существующего строя (дипломатичное выраже­ние - прим. Редакции). Литовцы люди работящие, сознательные, усерд­ные, дружелюбные и притом дисциплинированные. Однако со стороны представителей властей нашей республики они терпят определенные стес­нения и ущемления. Ввиду этого я от имени всех священнослужителей и верующих обращаюсь к Вам, уважаемый Председатель Совета Мини­стров, за помощью и поддержкой.

1. В Литовской ССР около 800 церквей, они обслуживаются священ­никами. Однако на 6 епархий теперь осталась всего лишь одна Духов­ная семинария. А сперва их было три. К обучению в этой единственной Духовной семинарии допускается ограниченное число клириков - около 30. Каждый год рукополагаются в сан всего лишь 5-6 новых священни­ков. Что значит такое число для шести епархий!? Каждый год умирают или из-за состояния здоровья оставляют свою должность 25-30 священ­ников. Очень страдают приходы, оставшиеся без духовных руководите­лей. Это ничем не обоснованное ограничение ущемляет свободу вероис­поведания католиков, что в Советском Союзе запрещается законом.

Помимо того, соответствующие представители властей затрудняют посвящать в сан оканчивающих Духовную семинарию клириков. Без их разрешения наши высшие духовные власти не могут этого сделать

(т.е. посвятить в сан - прим. Редакции). А это недопустимо, это - про­извол.

2. В церквях Литовской ССР, как и в других зданиях, горит электри­чество. Но нам не известно, почему плата за электричество для церквей исключительно высока. Колхозники за киловатт электроэнергии платят 4 копейки, колхозы за электричество общего пользования платят 1 ко­пейку за киловатт, а вот церковь, которую содержат те же колхозники и другие лица, платит за киловатт до 25 копеек. Нам не известны причи­ны, по которым это делается.

3. Верующим литовцам не по чему молиться. Одни молитвенники ста­рые, другие истрепались. Теперь подготовлен к печати хороший молитвен­ник (Хлужебник" - прим. Редакции), получено разрешение издать его, но вот уже несколько месяцев, как издание откладывается под предло­гом дефицита бумаги.

Я верю в Вашу сердечность и дружелюбие по отношению к нашему народу и верующим. Мы ждем от Вас добросердечной помощи. Верим, что ограничений числа поступающих в Духовную семинарию больше не будет, плата за электричество будет приведена в соответствие с платой колхозников по 4 коп. за киловатт, мы также все искренне верим, что молитвенник вскоре будет издан и свободно распространен в верующей Литве.

С глубоким уважением, благодарностью и надеждой —

свящ. В. Шлявас".

Подобное заявление правительству СССР направил также и настоятель костела в Батакяй Альфонсас Придоткас.

5 октября 1968 г. председатель исполкома Скаудвильского округа сообщил священнику Шлявасу, что ему надлежит 7 октября явиться к Уполномоченному Совета по делам религий Ругенису.

7 октября оба "преступника" - свящ. В. Шлявас и свящ. Альф. При­доткас — поехали к Ругенису. Он оказал им сердитый прием, сделал выго­вор, угрожал.

Сразу же после этого "визита" к Ругенису обоих священников пере­вели в другие приходы.

8 то время, когда появились первые заявления священников по пово­ду стеснения вероисповедания в Литве в адрес советского правительства, священники и верующие во всех епархиях одобрили мысль - за веру следует бороться. Многие сожалели, что выжидали чересчур долго и ни­чего в этом направлении не делали.

 

КАЙШЯДОРСКАЯ ЕПАРХИЯ

Езнас

26 октября 1973 г. органист Езнасского прихода Миколас Яудегис был вызван в Пренайский райисполком. Административная комиссия

(председатель Стакенис, заместитель Арбачаускас, секретарь Раманаус-кас, члены: Мицкене и Свяжаускас) наложили на органиста денежный штраф в размере 30 руб. за '"нарушение законов о культе". Оказалось, что в хоре Езнасского костела поют дети, а вот это уже - "большое пре­ступление".

* * *

20 августа 1973 г. в Езнасский исполком был вызван викарий мест­ного прихода К. Жилис (посвящен в сан в 1973 г.). Представители вла­стей потребовали, чтобы он удалил детей от алтаря.

- Обязанность священника не удалять детей от алтаря, а привлечь их к нему, - пояснил свящ. К. Жилис.

Несколько позднее свящ. К. Жилиса снова "просвещали". Директор Езнасской средней школы обвинил его в том, что он привлекает детей в церковный хор, утверждал, что не потерпит, чтобы подобным образом религиозно воспитывали детей. Викарию даже пришлось написать пись­менное объяснение. Свящ. К. Жилис указал, что его обязанность, как священника, помогать людям. Так как верующие попросили обучить их детей религиозному пению, то он согласился это сделать.

31 октября 1973 г. в Пренайский райисполком вызвали обоих Езнас-ских священников: В. Сидараса и К. Жилиса. Викария предупредили, чтобы он воздерживался от нарушения советских законов: не устраивал репитиций церковного хора и не проводил группового обучения детей. К. Жилис ответил, что он не может придерживаться таких законов, ко­торые направлены против Церкви. Письменного предупреждения он не подписал. Представители районных властей угрожали, что в своем районе они такого священника не потерпят, такое поведение плохо для него кончится.

29 октября 1973 г. заместитель председателя Пренайского райиспол­кома К. Морквенас прислал К. Жил и су письменное предупреждение:

"Установлено, что в костеле Езнасского прихода во время совершения религиозных обрядов прислуживают дети и подростки. Это является на­рушением советских законов. Предупреждаем Вас, чтобы впредь подоб­ные незаконные действия по воспитанию детей не повторялись и были пресечены нарушения законов о культах".

Директор Езнасской средней школы начал проводить яростную кампа­нию против тех школьников, которые прислуживали на мессах и пели в церковном хоре. Детей заставили писать объяснения, допытываясь, кто их обучает церковному пению. Директор школы, вызвав к себе ученицу Л. Кведаравичуте, запугивал ее тем, что посадит в тюрьму ее отца, оштра­фует на 50 руб. А кроме того, и священнику попадет. Директор также вызывал и родителей, грозился, что их детям снизят отметку по поведе­нию, исключат из Езнасской школы и т.д. Этот усердный апостол безбо­жия даже начал ходить по домам школьников, но, пристыженный одним из родителей, отказался от этой практики.

2 января 1974 г. в Езнасский исполком вновь вызвали езнасских священников. Так как вызов был сделан на словах, то К. Жилис не явил­ся. Настоятелю костела сделали выговор за то, что он не призвал к поряд­ку викария.

20 января езнасские верующие устроили на квартире викария проводы настоятелю костела В. Сидарасу, которого переводили в городок Виевис. Прихожане привели с собой детей, они пели песни, не обошлось и без ре­лигиозных песнопений. А в это время под окнами викария топтались до­смотрщики: директор местного интерната, директор средней школы и учительница интерната Качергене. Эти "контролеры" кое-кого из учени­ков разглядели. Назавтра утром директор школы напустился на детей за то, что они были у викария. Нескольким девочкам директор велел без родителей в школу не являться. Более напуганные написали объяс­нения, указав, что церковному пению их учил викарий. Но нашлись и храбрые родители, которые заявили: "Наши дети будут и дальше петь в церковном хоре и прислуживать на мессах".

23 января в Езнасском исполкоме собрались директор местного ин­терната, директор средней школы, председатель исполкома Аганаускас и еще раз попробовали перевоспитать викария:

- Мы оштрафовали органиста, хотя вы были виноваты и все органи­зовали... А вы продолжаете мешать нам воспитывать детей атеистиче­ски, — говорил директор школы.

К. Жилис заметил, что результатов атеистического воспитания что-то не видно. Лишь за один 1973 год езнасские школьники четыре раза проникали со взломом в Езнасский костел и грабили его. Была рас­крыта группа из одиннадцати воров-школьников.

Викарию заметили, что он специально не слушается властей, возже­лав, очевидно, чтобы Церковь объявила его святым.

Викарий не подписал протокол комиссии.

1 января 1974 г. административная комиссия при Пренайском райис­полкоме наложила на священника К. Жилиса денежный штраф в разме­ре 50 руб. за нарушение закона о религиозных культах.

К. Жилис объяснил, что он, как священник, не имеет права "гнать" детей от органа или алтаря. Кроме того, Указ ПВС ЛССР от 12. V- 1966 предусматривает наказание за организацию детских групп вне связи с культом, а пение в церковном хоре является частью культа.

- Что мы тут с ним толкуем! Пусть жалуется суду, там разберутся. А мы собрались не толковать, а наказывать, - высказался один из чле­нов комиссии.

* * *

Уважаемые читатели ! Невзирая на репрессии властей, "Хроника ЛКЦ" будет издаваться и впредь. Она перестанет выходить лишь тогда, когда власти предоставят

Церкви и верующим хотя бы ту степень свободы, какая гарантируется Конституцией СССР.

Уважаемые читатели, мы просим вас и далее помогать нам собирать материалы для "Хроники ЛКЦ". Без вашей помощи множество фактов из жизни преследуемой Церкви окажется преданным забвению.

"Хронике ЛКЦ" не подходят неконкретная информация и неточные факты. Материалы такого рода не будут опубликованы. Каждое известие, факт или событие, связанное с положением Католической Церкви, сегод­няшним днем нашего народа, произволом органов власти или иными ди­скриминационными мерами, должно быть тщательно проверено, всесто­ронне выяснено и уточнено. Цифры же, даты, фамилии, названия местно­сти и другие данные должны быть особенно отчетливо и правильно записа­ны и проверены. Ждем информации.

 

Издатели "Хроники ЛКЦ"